ONTOLOGY OF CHILDHOOD

[TimSpirit]

Название: ONTOLOGY OF CHILDHOOD
Автор: TimSpirit Бета: sokolovec
Размер: мини, около 1500 слов
Пейринг/Персонажи: (POV!)Витёк, Боря, Макс, Серый, Вовочка, упоминается Димон
Категория: джен
Жанр: мелкое литературное хулиганство
Рейтинг: PG-13
Канон: Синий Фонарь
Краткое содержание: «И у Ван Гога было детство. И звали его просто Ваней. А может быть просто Гогой» (Константин Арбенин, «Зимовье зверей»)
Примечание: Оказывается, известные современные российские писатели в детстве отдыхали в одном пионерском лагере и даже в одной палате
Специально для: fandom Pelevin 2014


— Про Белую Руку слушать будете? — спросил Боря.

Все молчали. В тишине было слышно, как неподалеку барабанной дробью стучали колеса запоздалой электрички.


— Ну вот. Раз, короче, жил один мужик. Давно это было, ещё Ленина
не было. Работал тот мужик в полиции. За бандитами гонялся, понятно. Но
главаря всё никак не мог поймать. И вот однажды дают ему наводку — вон в
том большом доме тётка живёт, она, короче, важный свидетель. Мужик
такой разговаривает с ней, разговаривает, и вдруг понимает, что эта
тётка — главарь и есть! Ну, он хочет её арестовать, и вдруг понимает,
что в кресле сидит — о, напомните про Зубное Кресло потом — и руками, и
ногами пошевелить не может, только шеей чуть-чуть вертит. Это тётка,
пока кофем его угощала, подсыпала туда что-то, зелье какое-то. Ну,
мужик, понятно: «Сдавайся, у моего друга все доказательства есть, если я
через час не вернусь, то вас всех всё равно повяжут» — блефует, короче.
А тётка ему говорит: «Ну, раз так, мне терять нечего». И на ящик ему
показывает. А в ящике, — тут Боря на несколько секунд замолчал, словно
предлагая нам оценить напряжение момента, впрочем, в палате и так была
мёртвая тишина.

— Ну, Борь! — не выдержал Вовочка, самый маленький мальчик среди нас, — что в ящике-то?

— Бомба! — ответил, наконец, Боря свистящим шепотом и снова умолк.


Понятно, теперь всем хотелось узнать окончание истории, но мы
понимали, что если начнём просить об этом, Боря из вредности будет
молчать ещё дольше, поэтому продолжали сохранять тишину. Вскоре Боря,
как и ожидалось, не выдержал сам.

— И говорит ему тётка: «А
сейчас я нас двоих взорву, и никто мою международную банду не поймает
никогда». Ну, мужик, конечно плачет, умоляет: «Ой, тётенька, отпустите
пожалуйста, я никому ничего не расскажу, у меня невеста есть, - а него и
правда невеста была молодая, - только отпустите». И тётка говорит:
«Ладно, отпущу, только обещай мне, что не будешь банду мою ловить».
Мужик пообещал, и тётка его отпустила, а сама подвзорвалась. Ну, мужик
подумал-подумал и арестовал с друзьями всю банду. Думает, всё равно
тётка уже мёртвая, хули.

Вовочка свесился с кровати и зашуршал чем-то в пакете. На него все зашикали и Вовочка улёгся обратно.


— Ну, настал день свадьбы. А его невесте сказал кто-то: «Во все
комнаты в доме заходи, а в комнату с подарками не заходи». Но невеста
любопытная была, и зашла. Видит подарки, подарки и вдруг — странный ящик
какой-то. Ну давай она его открывать. А в ящике тоже бомба была, это
главный тёткин помощник, которого не поймали, так отомстил. А мужик
хотел невесту спасти, но не успел. И весь дом подвзорвался. Мужик открыл
глаза, видит: повсюду обломки, невеста мёртвая лежит в белом платье, и у
неё рука оторвана. И эта рука ползёт к мужику, хватает его за горло и
начинает душить. Ну, мужик сильный был и победил руку. Бросил её в
окошко. А когда люди пришли, мужик уже весь седой был. И заикался.

Боря замолчал, и стало понятно, что история закончилась.

— И всё? — спросил Макс со своей кровати.

— И всё, — сказал Боря.

— А что дальше с мужиком стало?

— А он и дальше бандитов ловил. В Японию ездил. Нашёл там себе слугу японского. А дальше я ещё не придумал.

— А ты, Боря, небось, писателем хочешь стать, когда вырастешь? — язвительно спросил Вовочка.

— Ты, что ли, не хочешь, — зло огрызнулся Боря.


— Ладно, ладно, мужики, — сказал примирительно Серый, невысокий и
полненький, он был, пожалуй, самым рассудительным и спокойным из нас, —
все мы тут писателями быть хотим, чего вы залупаетесь.

Это
была чистая правда. Пионерлагерь, в одном из корпусов которого мы и
рассказывали на ночь глядя друг другу страшные истории, числился на
балансе Союза писателей. Все мы были детьми литераторов, время, как
всегда, было довольно смутное, космонавтами становиться уже никто не
хотел, а про «новых русских» только начинали ходить какие-то невнятные
слухи.

Мальчишки продолжали пререкания, а я лежал и думал
над бориной историей. Почему-то из головы у меня никак не шёл тот
слуга-японец, про которого Боря вскользь упомянул. Я почему-то сразу
понял, про какого японца шла речь. Он давно снился мне, обрывки
сновидений с его участием часто оставались перед моими глазами сразу
после пробуждения.

... Мне снилась большая комната,
декорированная в ориентальном стиле. На циновках сидели два человека и
пили сакэ. Я сразу узнал "своего" японца. Рядом с ним лежал короткий меч
с рисунком, изображающим трёх летящих журавлей...

Я
чуть было и в самом деле не задремал. Вернуться к палату меня вынудило
пронзительное верещание: били Вовочку. Кое-как мы с Серым разняли
парней.

— Что, опять? — спросил я Серого.

— Да, снова за своё, — ответил он, пыхтя и отдуваясь.

Наконец, мы улеглись по своим кроватям. Вовочка тихо всхлипывал, потирая кулаком распухающий нос.


— Боря, — неожиданно спросил Макс, — а почему тебя Боря зовут? Я
видел в журнале на вахте, ты на самом деле Гриша, Гришан. Ты чего, в
натуре?

— Отвали, — ответил Боря-Гриша тоном человека,
уставшего раз за разом отвечать на один и тот же вопрос, — как хочу, так
и зовут. Ты вот сам вообще кто? Я, когда тебя увидел, вообще подумал,
что ты баба.

— Что ты сказал? — Макс стал угрожающе надвигаться. — Повтори.

— Кончайте, мужики! — снова вмешался Серый. — Давайте я лучше свою историю расскажу!

— А пусть тогда Макс рассказывает, — насупился Боря.

— Мужики, мужики, а можно я расскажу? — Вовочка неожиданно засуетился и снова зашуршал пакетом.


— Заткнись, придурок, а то в рог получишь. Знаем мы твои истории.
Лучше уж я тогда расскажу, — ответил ему Макс. Мы приготовились слушать.


— Значит, жил мужик. И был он такой одинокий, никто его не любил.
Ну, мужик задолбался, дай, думает, самоубийство сделаю. А пистолета и
яда у него не было. Пошёл он тогда по улице ночью, пусть, думает,
хулиганы меня убьют. И вдруг смотрит: а там трамвай едет. Рельсов нет, а
трамвай всё равно едет. Ну, мужик думает: брошусь под трамвай. И
бросился, и сознание потерял. Очнулся — а там мир другой. И все его,
главное, там дружелюбно встречают, и дружат с ним, то-сё. Ну, мужик
сперва обрадовался. Ничего не делает, только ест и спит. А потом
вызывает его главный начальник, а он колдун был, и говорит: «Что,
думаешь, мы тебя просто так сюда взяли?». А мужик испугался тогда, он
вообще всего боялся, и говорит: «Я не знаю». Колдун спрашивает:
«Сказать?». Ну, мужик совсем уже боится, но отвечает: «Скажи». А колдун
наклоняется к нему и в самое ухо говорит: «А для того я тебя сюда
позвал, чтобы выпить твою кровь, потому что ты не существуешь и никогда
не существовал, я тебя просто выдумал, вот и всё!»

— Да-а... — насмешливо протянул Вовочка, — никогда не знаешь, где тебе повезёт.

— А что, — сказал Серый, — интересно. Надо бы запомнить.

— Я тебе запомню, — Макс показал кулак, — это моя история.

— Серый, давай теперь ты рассказывай, нетерпеливо попросил Боря.

Тут опять заныл Вовочка:
— Ну дайте мне, дайте мне, у меня хорошая история есть.

Боря усмехнулся:
— Иди ты в жопу, Вовочка. У тебя все истории про говно. И сам ты...

Вовочка обиделся и замолчал.

Серый не заставил себя долго ждать.

— Про сферического вампира в вакууме знаете?

— А, это когда вампир в скафандре в космос телепортировался и волшебную книгу с собой взял? — протянул Вовочка. — Я знаю.

— Ты знаешь, а мы нет. Ты, Вовочка, завтра точно в рог получишь. Серый, рассказывай.


Я почему-то сразу понял, про какого вампира шла речь. Он давно
снился мне, обрывки сновидений с его участием часто оставались перед
моими глазами сразу после пробуждения.

... Мне снился
не космос, а затерянная деревушка без церкви где-то в его глубине. На
большой деревянной перекладине, исчерченной непонятными мне символами,
висели вниз головами несколько летучих мышей, размером с некрупного
телёнка. Они медленно раскачивались в такт порывам сухого степного
ветра... Тут "мой" вампир открыл глаза, заглянул мне в самую душу и
сказал: "Ну, и кто из нас кому снится?"...

Я, видимо,
всё же задремал. Когда я очнулся, Серый уже закончил свою историю, и
рассказывал Боре и Максу про какого—то Димона из соседнего корпуса.

— Да, Макс, он такие ужасы травит — заслушаешься. Что был ядерный
взрыв, и все уцелевшие люди спрятались в метро. А потом на них напали
мутанты. И все, кто не убежал, тоже стали мутанты. Люди-мутанты,
прикинь.

Я почему-то сразу понял, про каких мутантов шла
речь. Они давно снились мне, обрывки сновидений с их участием часто
оставались перед моими глазами сразу после пробуждения.


... Мне снилась муха по имени Наташа, снились два человека-мотылька,
которых звали и одинаково и по—разному одновременно, снилась лиса с
совсем уже неприличным именем, снился человек с головой быка и быки,
похожие на трёх человек у костра где-то посреди леса; смешные жёлтые
зверьки с молниями на хвостах и люди с золотыми масками вместо лиц; мне
снился синий фонарь с перебитыми стёклами и со звоном рассыпающаяся
хрустальная витрина, рекламирующая лимонад, мне снились лошадиные морды и
лица людей, безбрежный живой поток, поднятый моей волей и мчащийся в
никуда по багровой закатной степи; и мне снилось, как я думаю: кто я?
где я в этом потоке?..

А проснулся я опять от шума
драки. Видимо, Вовочке всё-таки позволили рассказать свою историю,
впрочем, услышал я только концовку, Вовочка исступленно вопил,
уворачиваясь от тумаков и подзатыльников:

— Дорогие мои я и в
Новом Годе сердечно прошу вас не убивайте меня не надо. Я в цека
напишу! Я общественность растревожу! Дорогой Мартин Алексеевич, мы не
бляди и торф не сраный гад! Аааааааааааа... За сисяры, товарищ, за
сисяры! Покажи котлы гад дядя, покажи котлы. Ааааааааааааа... С кисетом
было трудненько, мил человек. Аааааааааааа..... Пелевин — это нэ! И это
нэ-э-э! И это нэ-э-э! Это нэ-э-э! Нэ-э-э! Нэ-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э!
нэ-э-э! Нэ-э-э! Нэ-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э! нэ-э-э! Нэ-э-э!
Нэ-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э! нэ-э-э! Нэ-э-э!
Нэ-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э! нэ-э-э! Нэ-э-э!
Нэ-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э-э! И это нэ-э-э!....

Я повернулся
на другой бок и стал медленно засыпать, чуть слыша, как где-то
далеко-далеко, за десять тысяч ли отсюда барабанной дробью получает в
рог Вовочка. Я долго глядел на синий фонарь за окном и сам не заметил,
как заснул.