Название:
Первая встреча, последняя встречаАвторы:
И. Ильф, Е. ПетровБета: Тим СпиритПейринг:
Финч/РизЖанр: преслэш
Рейтинг: PG-13
Размер: 1030 слов
Ай дид ит 4 лулз
– Что вы такой грустный? – говорил Джон. – Вы устали?
Гарольд Финч отделывался молчанием.
– У вас голова болит?
– Да, немножко. Заботы, знаете ли. Отсутствие ласки сказывается на жизненном укладе.
Джон сперва удивился, а потом, посмотрев на своего собеседника, и на самом деле его пожалел. Глаза у Финча были страдальческие. Очки не скрывали резко обозначавшихся мешочков. Быстрый переход от спокойной жизни подпольного миллионера к неудобному и хлопотливому быту защитника обладателей выпавших номеров и авантюриста даром не дался. Гарольд Финч сильно похудел, и у него стала побаливать печень. Под суровым надзором Машины Гарольд Финч терял свою физиономию и быстро растворялся в могучем интеллекте. Теперь, когда он на минуту остался вдвоем с очаровательным алкоголиком Джоном, ему захотелось рассказать ей обо всех горестях и волнениях, но он не посмел этого сделать.
– Да, – сказал он, нежно глядя на собеседника. – Такие дела. Как же вы поживаете, мистер…
читать дальше– Риз. А вас как зовут?
Поручкались.
«Молчи, грусть, молчи,
Не тронь старых ран,
Сказки любви дорогой
Не вернуть никогда, никогда…»
– подумал Финч, вглядываясь в простенькое лицо Риза. Так страстно, так неотвратимо захотелось бывшему преподавателю мужской ласки, отсутствие которой тяжело сказывается на жизненном укладе, что он немедленно взял грубую ладонь Джона в свои ухоженные руки и горячо заговорил об Эйфелевой башне. Ему захотелось быть богатым, расточительным и неотразимым. Быть увлекательным так хотелось!
– Вы научный работник? – спросил Джон.
– Да. Некоторым образом, – ответил Финч, чувствуя, что он приобрел несвойственное ему раньше нахальство.
– А сколько вам лет, простите за нескромность?
– К науке, которую я в настоящий момент представляю, это не имеет никакого отношения.
Этим быстрым и метким ответом Джон был покорен.
– Но все-таки? Сорок пять? Пятьдесят?
– Почти. Тридцать восемь.
– Ого! Вы выглядите значительно моложе.
Гарольд Финч почувствовал себя счастливым.
– Когда вы доставите мне счастье увидеться с вами снова? – спросил Финч в нос.
– А вам разве интересно со мной разговаривать? Я же глупенький.
– Вы? – страстно сказал Финч. – Если б у меня было две жизни, я обе отдал бы вам.
Джону стало очень стыдно. Он заерзал в кресле и затосковал.
Финч поглядел на его бородатое и милое светящееся лицо и, вместо того, чтобы прямо сказать: «Я здесь, Инезилья, стою под окном», – начал длинно и нудно говорить о том, что давно не был в Нью-Йорке и что Париж не в пример лучше Большого Яблока, который, как ни крути, остается бессистемно распланированной большой деревней.
– Помню я Нью-Йорк, мистер Риз, не таким. Сейчас во всем скаредность чувствуется. А мы в свое время денег не жалели. «В жизни живем мы только раз» – есть такая песенка.
Джон рассказал ему обо всех своих огорчениях. Про ссору с Карой, про трудную жизнь под мостом среди новых соседей – бомжей и алкоголиков – и об однообразии вегетарианского стола.
Гарольд Финч слушал и соображал. Демоны просыпались в нем. Он пришел к заключению, что такого парня нужно чем-нибудь оглушить.
– Пойдемте в театр, – предложил Гарольд Финч.
– Лучше в кино, на «Мстителей» – сказал Джон, – на «Мстителей» дешевле.
– О! Причем тут деньги! Такая ночь и вдруг какие-то деньги.
Подошел официант с меню. Финч с чувством облегчения углубился в него.
– Однако, – пробормотал он, – филе-о-фиш два двадцать пять, биг тейсти – два двадцать пять, водка – сто двадцать пять.
– За сто двадцать пять большой графин-с, – сообщил официант, нетерпеливо оглядываясь.
«Что со мной? – ужасался Гарольд Финч. – Я становлюсь смешон».
– Вот, пожалуйста, – сказал он Джону с запоздалой вежливостью, – не угодно ли выбрать? Что вы будете пить?
Джону было совестно. Он видел, как гордо смотрел официант на его спутника, и понимал, что он делает что-то не то.
– Я совсем не хочу пить, – сказал он дрогнувшим голосом, – или вот что… Скажите, нет ли у вас чего-нибудь безалкогольного?
Официант стал топтаться, как конь.
– Безалкогольного не держим.
– Тогда вот что, – сказал Гарольд Фтнч, решившись. – Дайте нам яйца бенедикт. Вы ведь будете яйца, мистер Риз?
– Буду.
– Так вот. Яйца. Вот эти, по двадцать пять. И бутылку водки.
– В графинчике будет.
– Тогда большой графин.
В Гарольде Финче продолжал бушевать бывший преподаватель.
За столиком снова водворилось молчание. Первым заговорил Джон:
– Я здесь никогда не был. Здесь очень мило.
– Да-а, – протянул Гарольд ФИнч, высчитывая стоимость заказанного.
«Ничего, – думал он, – выпью водки – разойдусь. А то, в самом деле, неловко как-то».
Но когда выпил водки и закусил огурцом, то не разошелся, а помрачнел еще больше. Джон не пил. Натянутость не исчезала.
Гарольд Финч пил водку и молчал. Так как Джон не пил и все время порывался уйти, надо было спешить, чтобы успеть выпить весь графин.
Он часто вскакивал и, не извинившись, уходил в уборную. Соседние столики его уже называли дядей и приваживали к себе на бокал пива. Но он не шел. Он стал вдруг гордым и подозрительным. Джон решительно встал из-за стола.
– Я пойду. А вы оставайтесь. Я сам дойду.
– Нет, зачем же? Не могу допустить! Сеньор! Счет! Ха-мы!..
На счет Гарольд Финч смотрел долго, раскачиваясь на стуле.
– Двести девять долларов двадцать центов? – бормотал он. – Может быть, вам еще дать ключ от библиотеки, где Машина лежит?
Кончилось тем, что Гарольда Финча свели вниз, бережно держа под руки. Джон не мог убежать, потому что номерок от гардероба был у великосветского льва.
В первом же переулке Гарольд Финч навалился на Джона плечом и стал хватать его руками. Джон молча отдирался.
– Слушайте! – говорил он. – Слушайте! Слушайте!
– Поедем в номера, спасать новые номера! – убеждал Финч.
Джон с силой высвободился и, не примериваясь, ударил Гарольда Финча кулаком в нос. Сейчас же свалились очки с золотой дужкой и, попав под квадратный носок щегольских ботинок, с хрустом раскрошились.
Джон, захлебываясь слезами, побежал по Пятой авеню в сторону моста.
Ослепленный Гарольд Финч мелко захромал в противоположную сторону, крича:
– Держи вора!
Потом он долго плакал и, еще плача, купил у таксиста все его одноразовые мобильные телефоны. Он вышел к Центральному парку, пустому и темному, и долго расхаживал там взад и вперед, разбрасывая мобильники, как сеятель бросает семена. При этом он немузыкально кричал:
«Ночной зефир
Струит эфир,
Шумит,
Бежит
Гвадалквивир…»
Затем Гарольд Финч подружился с чернокожим барыгой, раскрыл ему всю душу и сбивчиво рассказал про номера и Машину.
– Веселый белый! – воскликнул наркоторговец.
Гарольд Финч действительно развеселился. Как видно, его веселье носило несколько предосудительный характер, потому что часам к одиннадцати утра он проснулся в полицейском участке. Из двадцати тысяч, которыми он так позорно начал ночь наслаждений и утех, при нем оставалось только двенадцать долларов.
На следующее утро Гарольд Финч долго и с удивлением рассматривал измочаленную физиономию в зеркале, но ничего не сказал. Он был холоден и готов к борьбе.